ПОИСК ОПТИМАЛЬНОГО ЛЕЧЕНИЯ ЖЕЛУДОЧКОВОЙ АРИТМИИ НЕИШЕМИЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ У ПАЦИЕНТОВ С ТРЕВОЖНЫМИ РАССТРОЙСТВАМИ
Т. В. Трешкур, Е. А. Цуринова, Т. Э. Тулинцева, Е. В. Парамон, Д. Ю. Ильина

1 марта 2012 г. olfa

                                                      НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ АРХИВ 12, 2012

 

Т. В. ТРЕШКУР, Е. А. ЦУРИНОВА, Т. Э. ТУЛИНЦЕВА, Е. В. ПАРМОН, Д. Ю. ИЛЬИНА

ФГБУ «Федеральный центр сердца, крови и эндокринологии им. В.А. Алмазова» Минздрава РФ, Санкт- Петербург

In search of optimal treatment for nonischemic ventricular arrhythmia in patients with anxiety disorders

T.V. TRESHKUR, E.A. TSURINOVA, T.E. TULINTSEVA, E.V. PARMON, D.YU. ILYINA

V.A. Almazov Federal Heart, Blood, and Endocrinology Center, Ministry of Health and Social Development of Russia, Saint Petersburg

Цель исследования. Оценка возможности коррекции аритмий у лиц с тревожными расстройствами с помощью анксиолитического препарата адаптол.

Материалы и методы. На основании данных психологического и ментального тестирования (тест Струпа), результатов холтеровского мониторирования из 59 пациентов с некоронарогенными желудочковыми аритмиями (ЖА) и недостаточным эффектом антиаритмической терапии отобрали 21 пациента с выраженными тревожными расстройствами, у которых психогенный фактор играл существенную роль в генезе ЖА, что послужило показанием к назначению адаптола. Повторные исследования были выполнены через 30 дней от начала терапии адаптолом в дозе 500 мг 3 раза в день.

Результаты. Адаптол при лечении ЖА у пациентов с повышенным уровнем тревожности, в отличие от контрольной группы, оказал достоверно значимый антиаритмический эффект: среднесуточное и среднечасовое количество желудочковых эктопических комплексов достоверно уменьшилось, в то время как в контрольной группе (без терапии адаптолом) динамики не было. У 95% больных положительный ментальный тест Струпа стал отрицательным, т.е. не провоцировал аритмию (ф_эмп=3,1; р<0,01), выполнять тест стало легче, значимо уменьшилась реакция артериального давления на пробу. Число пациентов со средней и высокой степенью ситуативной тревожности уменьшилось более чем в 3 раза (ф_эмп=1,85; р<0,05), у большинства пациентов улучшилось общее самочувствие.

Заключение. Психогенный фактор играет существенную, а иногда определяющую роль в генезе некоронарогенных ЖА. Адаптол оказался эффективен в качестве монотерапии, а также в сочетании с антиаритмическими препаратами при лечении некоронарогенных ЖА у пациентов с повышенным уровнем тревожности.

Aim. To assess whether arrhythmias may be corrected with the anxiolytic Adaptol in subjects with anxiety disorders.

Subjects and methods. On the basis of the data of psychological and mental testing (Stroop test) and the results of Holter monitoring, the authors selected among 59 patients with non-coronarogenic ventricular arrhythmias (VA) and an inadequate response to antiarrhythmic therapy 21 patients with manifest anxiety disorders, in whom a psychogenic factor had played a significant role in the genesis of VA, which served as an indication for Adaptol use. Reexaminations were made 30 days after initiation of therapy with Adaptol 500 mg t.i.d.

Results. Adaptol used to treat VA in patients with high anxiety, unlike the controls, exerted a significant antiarrhythmic effect: the average daily and average hourly number of ventricular ectopic complexes significantly decreased while there were no changes in the control group (untreated with Adaptol). In

5% of the patients, the positive Stroop mental test became negative, i.e. it failed to provoke arrhythmia (p<0.01), made test performance easy, and diminished a blood pressure response to the test. The number of patients with moderate and high situational anxiety decreased by 3 times (p<0.01); the general condition improved in the majority of patients.

Conclusion. The psychogenic factor plays a significant and sometimes determining role in the genesis of non-coronarogenic VA. When used alone and in combination with antiarrthythmics, Adaptol proved to be effective in treating non-coronarogenic VA in patients with higher anxiety.

Key words: ventricular arrhythmia, antiarrhythmic effect, anxiety disorders, Adaptol, arrhythmia, car­diac arrhythmias, antiarrhythmic therapy.

ААП — антиаритмические препараты

ААТ — антиаритмическая терапия

ВНС — вегетативная нервная система

ГБ — гипертоническая болезнь

ЖА — желудочковые аритмии

ЖЭК — желудочковые эктопические ком­плексы

МТС — ментальный тест Струпа

РЧА — радиочастотная аблация

ФН — физическая нагрузка

ХМ — холтеровское мониторирование

ЧСС — частота сердечных сокращени

Лечение желудочковых аритмий (ЖА) неишемической природы — важная и до конца не решенная проблема. В 2006 г. по­явились рекомендации по ведению паци­ентов с некоронарогенными ЖА, представ­ленные Американской коллегией кардио­логов (ACC) и Европейской ассоциацией кардиологов (ESC) [1]. Российские Нацио­нальные рекомендации по данной теме от­сутствуют.

За последнее десятилетие среди методов лечения ЖА на первый план выходит хи­рургический — эффективность радиоча­стотной аблации (РЧА) достигает 74—97% [2—4]. Однако даже после успешной РЧА могут возникать рецидивы и формировать­ся новые очаги аритмогенеза. Существует мнение, и оно оправданно, что в первую очередь рекомендуется лечить основное за­болевание, на фоне которого эта аритмия возникла (ишемическая болезнь сердца — ИБС, гипертоническая болезнь — ГБ, мио­кардит и др.), не прибегая к применению антиаритмических препаратов (ААП) [5— 7]. Однако как диагностический процесс, так и лечение основной болезни могут за­тянуться на длительное время. Кроме того, такая тактика недостаточно эффективна — при купировании обычных симптомов ос­новного заболевания аритмия часто сохра­няется, нередко становясь причиной сома­тогенного невротического расстройства. Для лечения потенциально опасной плохо переносимой ЖА рекомендуется назначе­ние ААП с учетом возникновения взаимо­действия очага желудочковой эктопии и вегетативной нервной системы (ВНС), что бывает довольно успешным [8—10]. Так, эффективность лечения зависимых от сим­патической части ВНС или нагрузочных ЖА будет выше у препаратов с в-адреноблокирующим действием, а вагус­ных аритмий или аритмий покоя — у ААП холинолитического действия [5, 8, 11]. Дан­ный алгоритм помогает ускорить процесс подбора эффективного ААП [6]. Однако даже правильно подобранная антиаритми­ческая терапия (ААТ) таит немало неожи­данностей:осложнения, проаритмогенность, ускользание эффекта при длитель­ном приеме ААП [11].

В связи со значительным ростом стрес- согенности современной жизни повышен­ное внимание уделяется психологическо­му фактору как возможному пусковому фактору аритмий. Стрессогенные влияния на ритм сердца изучаются давно [12—14], предложен даже термин «психогенные (нейрогенные) аритмии», и доказано, что психосоциальные факторы вносят значи­тельный вклад в аритмогенез [13, 15, 16].

Есть данные, что пациенты с аритмиями неишемической природы чаще страдают тревожными, тревожно-фобическими не­вротическими расстройствами [13, 15, 17], в отличие от пациентов с ИБС, у которых чаще встречаются депрессивные состояния [12]. Попытки лечить ЖА с помощью пси­хофармакологических средств предприни­мались неоднократно, что, по-видимому, вполне патогенетически обосновано [18— 21].

Препарат адаптол (АО «Олайнфарм») — анксиолитик и адаптоген, давно представ­лен на фармацевтическом рынке, однако его действие у пациентов с аритмиями еще не изучалось. Он близок по химической структуре к естественным метаболитам ор­ганизма — его бициклическая молекула со­стоит из двух метилированных фрагментов мочевины. Адаптол действует, в частности, на эмоциогенные зоны гипоталамуса, а также оказывает сбалансированное и инте­грационное действие на все 4 основные нейромедиаторные системы: GABA-, хо­лин-, серотонин- и адренергическую. Успокаивающий эффект не сопровождает­ся миорелаксацией и нарушением коорди­нации движений, не снижает умственную и двигательную активность, поэтому препа­рат можно применять даже в течение рабо­чего дня. Адаптол не обладает снотворным действием, но улучшает сон при его нару­шениях. Препарат дает и ноотропный эф­фект. Среди показаний к применению адаптола главным образом указываются беспокойство, тревога, страх, внутреннее эмоциональное напряжение и раздражи­тельность [14, 15, 18—21].

Мы не встретили в литературе сведений о применении адаптола при неишемиче­ских (идиопатических) ЖА, поэтому целью нашего исследования была оценка возмож­ности коррекции аритмий с помощью адаптола у лиц с тревожными расстройствами.

Материалы и методы

Критериями включения в исследование являлись наличие неишемических ЖА в патологическом количестве; средний, вы­сокий уровень тревожности и/или нервно­психического напряжения по данным пси­хологического анкетирования при отсут­ствии депрессии. Критериями отказа от включения были ИБС, наличие сердечной недостаточности, значимые сопутствую­щие заболевания и другие состояния, кото­рые могли помешать правильной интер­претации данных и повлиять на исход лече­ния.

Скрининговое обследование провели у 59 пациентов с ЖА (36 женщин и 23 муж­чины в возрасте от 23 до 63 лет). Им прово­дили клиническое и инструментальное об­следование (сбор анамнеза, физических и лабораторных данных, ЭКГ, эхокардиогра­фию, тредмил-тест). Тредмил-тест по стан­дартному протоколу R. Bruce до достиже­ния субмаксимальной частоты сердечных сокращений (ЧСС) использовали как для исключения ишемических изменений на ЭКГ, так и для оценки характера ЖА во время физической нагрузки (ФН). При скрининговом обследовании и спустя 30 дней после него всем включенным в иссле­дование проводили холтеровское монито- рирование (ХМ) ЭКГ в 12 отведениях (ЗАО «Инкарт», Санкт-Петербург) для количе­ственной оценки ЖА; ментальный тест Струпа (МТС); психологическое анкетиро­вание; консультацию медицинского психолога. На основании полученных данных де­лали заключение об отсутствии или нали­чии тревожного, тревожно-депрессивного или депрессивного расстройства.

МТС использовали с целью моделиро­вания нейрофизиологических процессов при эмоциональном стрессе с одновремен­ной записью ЭКГ и измерением артериаль­ного давления [22, 23]. Во время теста об­следуемому в горизонтальном положении предлагали в условиях порицательной кри­тики и ограничения времени читать кар­точки со словами: 1-я ступень МТС — чер­но-белая таблица слов (задача — чтение слов), 2-я ступень — разноцветные много­угольники (задача — назвать их цвета), 3-я ступень — таблица слов, обозначающих различные цвета; при этом цвет шрифта, которым набрано слово, не совпадал со значением слова (задача — чтение слов с одновременным называнием цвета, кото­рым они написаны).

Оценивали влияние МТС на «поведе­ние» ЖА. Тест расценивали как положи­тельный при изменении количества ЖА (одиночных желудочковых эктопических комплексов — ЖЭК в 2 раза или более) на одной или нескольких ступенях и как отри­цательный — в отсутствие таковых [24].

Помимо этого, выполняли психологи­ческое анкетирование по следующим анке­там:

1. шкала ситуативной (реактивной) тре­вожности Спилберга и Ханина с оценочной шкалой: менее 30 баллов — низкий уровень тревожности, 30—45 баллов — средний и более 45 баллов — высокий [25];
2. шкала личностных проявлений тре­воги Тейлора с оценочной шкалой: 0—5 баллов — низкий уровень тревоги, 5—15 баллов — средний (с тенденцией к низко­му), 15—25 баллов — средний (с тенденци­ей к высокому уровню) 25—40 баллов — вы­сокий, 40—50 баллов очень высокий уро­вень тревоги [25];
3.  шкала нервно-психического напря­жения Немчина с оценочной шкалой: 30— 50 баллов — слабое нервно-психическое­ напряжение, 51—70 баллов — умеренное, 71—90 баллов — чрезмерное [25];
4. методика дифференциальной диагно­стики депрессивных состояний Зунга с оценочной шкалой: 50 баллов и менее — без депрессии, 51—59 баллов — легкая де­прессия, 60—69 баллов — субдепрессивное состояние или маскированная депрессия, 70 баллов и более — истинное депрессив­ное состояние [25].

По завершении скринингового обследо­вания из 59 пациентов в исследование был включен 41 больной с некоронарогенной ЖА в патологическом количестве и нали­чием тревожного невротического расстрой­ства. У всех ЖА сопровождалась субъектив­но плохой переносимостью (сердцебиение, перебои). Кроме того, всех беспокоили тре­вога за свое здоровье и жизнь, снижение настроения, нарушение сна. По классифи­кации B. Lown в модификации Ryan ЖА была II, III класса. По классификации J. Bigger [26] у всех пациентов ЖА была не­опасной.

Включенных в исследование пациентов разделили на 2 группы: 1-ю составил 21 больной (13 женщин и 8 мужчин, средний возраст 46,6±14,7 года). У 14 (66,7%) боль­ных причина ЖА выявлена не была, у 5 (23,8%) диагностирована гипертоническая болезнь (ГБ) I стадии, у 2 (9,5%) — постми- окардитический кардиосклероз. Этой груп­пе был назначен адаптол в суточной дозе 1500 мг (500 мг 3 раза в течение 30 дней), из них 11 в качестве монотерапии и 10 в ком­бинации с получавшими ранее ААП. Одна пациентка через 5 дней отказалась от при­ема адаптола из-за появившейся сухости во рту и была исключена из исследования; ре­зультаты лечения учитывались у 20 человек, хотя 3 отметили неприятный горький вкус таблетки, одна — преходящую сонливость.

Во 2-ю группу (группу сравнения) вош­ли 20 пациентов (11 женщин, 9 мужчин, средний возраст 45,2±11,3 года). У 16 (80%) из них причина ЖА не была выявлена, у 2 (10%) была ГБ I стадии, у 2 (10%) определя­лось гемодинамически незначимое пролабирование митрального клапана I степени. Эта группа адаптол не получала.

Обе группы были сопоставимы по ос­новным клинико-антропометрическим и электрокардиографическим показателям и данным ХМ ЭКГ.

Статистическую обработку данных про­водили с помощью /-критерия Стьюдента и ф-критерия Фишера в случаях, когда в вы­борке имелось две единицы измерения. Критерий значимости статистических ме­тодов устанавливался на уровне ^=0,05.

Результаты

К началу исследования 47,6% пациен­тов 1-й группы уже получали ААТ на про­тяжении 2—3 мес:            6 пациентов — ß-адреноблокаторы, 4 — ААП 1С класса. Антиаритмический эффект был недоста­точным (число одиночных ЖЭК на фоне терапии уменьшилось менее чем на 50%), однако пациенты считали, что на фоне ААТ они чувствовали себя лучше, чем без нее, поэтому перед назначением адаптола ее не отменяли. В течение 3—4 нед до назначе­ния адаптола число ЖЭК, по данным ХМ ЭКГ, было стабильным.

Во 2-й группе 8 (40%) пациентов полу­чали ААТ (2 — в-адреноблокаторы, 6 — ААП 1С класса) также без достаточного эф­фекта. Пациентам 2-й группы дополни­тельной терапии не назначали.

В 1-й группе исходно (до назначения адаптола) среднесуточное число ЖЭК по данным первых двух ХМ ЭКГ составило 11 354,7±536,3/сут, они были преимуще­ственно дневного типа (табл. 1). Во 2-й группе среднесуточное число ЖЭК (12 4б7,2±423,1/сут), а также плотность и тип распределения по результатам ХМ значимо не отличались (табл. 2). При про­ведении пробы с ФН у 12 (57,2%) пациен­тов из 1-й группы и у 9 (45%) из 2-й ЖА исчезали или их число уменьшалось более чем в 2 раза, у оставшихся — не менялось; прогрессирование ЖА ни у кого не отме­чено. У всех пациентов проба была отрицательная, толерантность к нагрузке средняя/выше средней, реакция артериально­го давления на пробу нормотензивная, пробу прекращали при достижении суб­максимальной ЧСС.

Согласно результатам ХМ ЭКГ через 30 дней терапии адаптолом, у больных 1-й группы среднесуточное и среднечасовое число ЖЭК достоверно уменьшилось, в то время как в контрольной группе динамики не было (см. табл. 1, 2).

По результатам психологического анке­тирования в обеих группах определялся средний и высокий уровень ситуативной и/или личностной тревожности. Повы­шенное нервно-психическое напряжение наблюдалось у 42,8% пациентов 1-й груп­пы. На фоне лечения адаптолом количество пациентов со средней и высокой степенью ситуативной тревожности уменьшилось более чем в 3 раза (ф_эмп=1,85; р<0,05) (см. табл. 2). У 6 (30%) пациентов 2-й группы по данным анкетирования выявлен повышен­ный уровень нервно-психического напря­жения. Повторное обследование, прове­денное через 30 дней, не выявило достовер­ных различий с исходным уровнем (см. табл. 2).

Исходно МТС был положительным у 12 пациентов из 1-й группы и у 13 из 2-й. Все обследуемые отмечали сложность зада­ний, выполнение теста часто сопровожда­лось неконтролируемыми движениями конечностей, потливостью, гиперемией (у 76,2% в 1-й группе, у 80% — во 2-й группе). Во время МТС разница между исходным САД и САД на высоте пробы составляла 10,6±5,1 и 11,3±6,2 мм рт. ст. соответ­ственно. На фоне лечения у 19 (95%) боль­ных МТС стал отрицательным, т.е. ЖА при его выполнении не провоцировалась (ф_эмп=3,1; р<0,01). Пациенты отмечали, что выполнять тест стало легче. Значимо уменьшилась реакция АД на пробу: разни­ца между исходным САД и САД во время пробы составила 8,1±3,2 мм рт. ст. (ф_эмп=2,6; р<0,01), уменьшилась вегетативная окра­ска. Во 2-й группе после 30 дней наблюдения МТС оставался положительным у 9 пациентов, динамики реакции САД на пробу не отмечено (см. табл. 1, 2).

Таблица 1. Результаты наблюдения пациентов 1-й группы (лечение адаптолом)
Показатель	Исходно (и=21)	Через 30 дней лечения (и=20)	Р
Динамика количества ЖЭК по данным ХМ ЭКГ:
ЖЭК/сут	11354,7±536,3	3821,9±634,4	<0,05
ЖЭК/ч	478,8±47,2	155,7±73,2	<0,05
Динамика показателей психологического анкетирования:
ситуативная тревожность (более 30 баллов), %	89	27	<0,05
личностная тревожность (более 15 баллов), %	69	50	>0,05
нервно-психическое напряжение (более 50 баллов), %	42,8	33	>0,05
Динамика результатов ментального теста Струпа:
положительный тест, %	57,1	5	<0,01
отрицательный тест, %	42,9	95	<0,05
вегетативные проявления, %	76,2	54	>0,05
САД исходное — САД на фоне пробы, мм рт.ст.	10,6±5,1	8,1 ±3,2	<0,01
Примечание. САД — систолическое артериальное давление.
Таблица 2. Результаты наблюдения пациентов 2-й группы (сравнения)
Показатель	Исходно (я=20)	Через 30 дней наблюдения (я=20)
ЖЭК/сут	12467,2±423,1	10789±482,6
ЖЭК/ч	512,5±67,5	467,3±39,4
Ситуативная тревожность (более 30 баллов), %	80	76
Личностная тревожность (более 15 баллов), %	72	77
Нервно-психическое напряжение (более 50 бал­лов), %	30	32
Положительный тест, %	65	45
Отрицательный тест, %	35	55
Вегетативные проявления, %	80	74
САД исходное — САД на фоне пробы, мм рт.ст.	11,3±6,2	12,4±3,7

Примечание. Различия всех показателей по сравнению с исходным уровнем недостоверны (р>0,05).

По окончании курса лечения 15 (75%) пациентов 1-й группы сообщили о положи­тельной динамике общего самочувствия, что проявлялось в улучшении сна, умень­шении числа перебоев, снижении общей тревоги и напряжения, повышении настро­ения. При этом 5 (25%) пациентов не заме­тили изменений самочувствия. Однако у всех была объективная положительная ди­намика: МТС стал из положительного от­рицательным, у 3 число ЖА уменьшилось в 2 раза (3708±456). При этом данные анке­тирования остались прежними. Пациенты 2-й группы при повторном тестировании и обследовании не отмечали изменений в са­мочувствии.

Обсуждение

В группе пациентов, которые принима­ли адаптол, отмечалось статистически зна­чимое снижение среднего числа ЖЭК в час по данным ХМ (с 478,8±47,2 до 155,7±73,2) и статистически незначимое — в контроль­ной группе (с 512,5±б7,5 до 467,3±39,4) (см. табл. 1, 2). На фоне лечения адаптолом чис­ло пациентов со средней и высокой степе­нью ситуативной тревожности уменьши­лось более чем в 3 раза (ф_эмп=1,85; ^<0,05), в контрольной группе показатели достовер­но не изменились. Не отмечено достовер­ного снижения личностной тревоги (ф_эмп=1,25), что явилось ожидаемым. Дей­ствительно, трудно предположить, что вследствие месячного курса лечения лю­бым анксиолитическим препаратом можно добиться изменения тревожности как чер­ты личности. Прослеживалась лишь тен­денция к снижению нервно-психического напряжения (/_эмп=1,5). Вероятно, для ее подтверждения необходимы дальнейшие исследования и увеличение числа испытуе­мых.

Обращает внимание динамика МТС в группе пациентов, лечившихся адаптолом, которая еще раз подчеркивает значимость эмоционального фактора в генезе ЖА. Незначительное уменьшение числа пациентов с положительным МТС во 2-й группе мо­жет быть связано как с вариабельностью ЖЭК, так и с меньшим эффектом неожи­данности при повторном выполнении зада­ний МТС.

Заключение

Пациентам с неишемическими ЖА це­лесообразно проводить психологическое тестирование, ментальные стресс-тесты и консультирование у медицинских психоло­гов для выявления тревожных невротиче­ских расстройств. Это, в свою очередь, по­может осуществить комплексный подход к лечению аритмий. Результаты лечения анк- сиолитиком адаптолом пациентов с неко- ронарогенными ЖА и высоким уровнем тревожности свидетельствуют о том, что психогенный фактор играет существенную, а иногда определяющую роль в генезе некоронарогенных ЖА. Адаптол в суточной дозе 1500 мг в течение 30 дней оказался эф­фективен в качестве монотерапии, а также в сочетании с ААП при лечении неишеми­ческих ЖА у пациентов с повышенным уровнем тревожности.

Сведения об авторах:

Цуринова Елена Александровна — н.с. лаб. электрофизиологии сердца ФГБУ «ФЦСКЭ им. В.А. Алмазова» Минздрава РФ Тулинцева Татьяна Эдуардовна — к.м.н., ст.н.с. лаб. электрофи­зиологии сердца ФГБУ «ФЦСКЭ им. В.А. Алмазова» Минздрава РФ

Пармон Елена Валерьевна — к.м.н., в.н.с. лаб. электрофизиологии сердца, дир. научно-образовательного Центра ФГБУ «ФЦСКЭ им. В.А. Алмазова» Минздрава РФ

Ильина Дарья Юрьевна — м.н.с. лаб. электрофизиологии сердца ФГБУ «ФЦСКЭ им. В.А. Алмазова» Минздрава РФ

Контактная информация:

Трешкур Татьяна Васильевна — к.м.н., зав. лаб. электрофизио­логии сердца ФГБУ «ФЦСКЭ им. В.А. Алмазова» Минздрава РФ, доц. каф. факультетской терапии СПбГМУ им. акад. И.П. Павлова; тел.: +7(911)916-3447; e-mail: meinetvt@mail.ru

Литература

1.ACC/AHA/ESC PRACTISE GUIDELINES ACC/AHA/ESC 2006 Guidelines for Management of Patients With Ventricular Ar­rhythmias and the Prevention of Sudden Cardiac Death. Eur Heart J 2006; 27 :2099-2140.

2.Ревишвили А.Ш., Рзаев Ф.Г., Носкова М.В., Артюхина Е.А. Электрофизиологические особенности и результаты ра­диочастотной аблации желудочковых аритмий из вывод­ного отдела левого желудочка. Вестн аритмол 2004; 35: 32-37.

3. Татарский Р.Б., Лебедев Д.С., Лебедева У.В., Михайлов Г.В. Желудочковые тахиаритмии неишемического генеза. Матер. X Междунар славянского Конгр по электростимуляции и клинической электрофизиологии сердца «Кардиостим» 2012; 70.

4.Sacher F, Tedrow U.B., Field M.E. et al. Ventricular tachycardia ablation. Evolution of patients and procedures over 8 years. Circ Arrhythm Electrophysiol 2008; 1 (3): 153-161.

5.Кушаковский М.С. Аритмии сердца. Ст-Петербург: Фолиант 2007: 197-220.

5.Пармон Е.В., Трешкур Т.В., Шляхто Е.В. Идиопатические же­лудочковые нарушения ритма (анализ проблемы). Вестн аритмол 2003; 31: 60-72.

6.Di'ez P.D., Brugada J. How to recognise and manage idiopathic ventricular tachycardia. Eur Heart J 2010; 8: 25.

7.Голицын С.П. Грани пользы и риска в лечении желудочковых нарушений ритма сердца. Сердце 2002; 2: 57-64.

8.Стаценко М.Е., Спорова О.Е., Колодяжная О.И., Евтерева Е.Д. Эффективность применения адаптола в комплексной тера­пии у больных с тревожными расстройствами в раннем по­стинфарктном периоде. Кардиол и сердечно-сосудистая хир 2009; 5: 18-22.

9.Трешкур Т.В. Дифференцированный подход к лечению желу­дочковых аритмий. Доктор Ру 2008; 3: 1-6.

10.Fogoros R.N. Antiarrhythmic drugs: A practical guide. Blackwell Science 1997; 168.

11.Алехин А.Н., Трифонова Е.А., Лебедев Д.С., Михайлов Е.Н. Психологические проблемы в аритмологии (на модели фи­брилляции предсердий). Вестн аритмол 2011; 63: 45-54.

12 .Караськова Е.А., Завьялов В.Ю. Роль тревожных расстройств в генезе нарушений ритма сердца у пациентов аритмологи- ческого профиля. Патол кровообращ и кардиохир 2006; 4: 79-87.

13.Мокина Т.В., Антипенко Е.А, Густов А.В. Применение адап- тола при лечении астенического синдрома у больных дис-

циркуляторной энцефалопатией. Журн неврол и психиатр 2009; 6: 76-77.

14. .Смулевич А.Б., Дробижев М.Ю. Депрессии при соматических заболеваниях (диагностика и лечение). Рус мед журн 1996; 1: 4-10.

15.Redmond D.E. New old evidence for the involument of brain nor­epinephrine system in anxiety. In: Fann W.E. (ed). Phenomenol­ogy and treatment of Anxiety. Jamaica, NY: Spectrum Press 1994.

16. Трешкур Т.В., Пармон Е.В., Эртман А.Э. Грандаксин в лече­нии желудочковых нарушений ритма неишемической при­роды. Всерос науч-практ конф, посвященная 100-летию со дня рождения А.Л. Мясникова. 1999; 141.

17. Мкртчян В.Р. Терапевтические возможности адаптола в ле­чении вегетативных нарушений у больных климактериче­ской кардиомиопатией. Доктор Ру 2008; 6: 1-9.

18.Чутко Л.С., Рожкова А.В., Сидоренко В.А. и др. Генерализо­ванное тревожное расстройство: психосоматические аспек­ты и подходы к лечению. Журн неврол и психиатр 2012; 1: 40-44.

19.Эртман А.Э. Возможности применения нового антидепрес­санта тианептина у пациентов с желудочковыми нарушени­ями ритма неишемического генеза. Вестн аритмол 2001; 21: 43-45.

20.Kryzhanovskyi S.A., Stolyaruck V.N., Vititnova M.B. et al. On the mechanism of antifibrillatory effect of afobazole. Bul Exp Biol Med 2010; 149 (3): 314-317.

21.Kello C.T., Plant D.C., Maс Whinney B. The task-dependence of staged us cascaded processing: An empirical and computational study of Stroop interference on speech production. JEP Gen 2000; 128: 340-360.

22.Mac Leod C.M. The Stroop task: The «gold standart» of attention- al measures. J Exper Psych General 1992; 121: 12-14.

23.Тулинцева Т.Э., Цуринова Е.А., Ильина Д.Ю., Трешкур Т.В. Анксиолитики в терапии некоронарогенных желудочковых аритмий у больных с повышенным уровнем тревожности, пути решения проблемы. Матер 13-го Конгр Российского общества холтеровского мониторирования и неинвазивной электрофизиологии и 5-го Всероссийского конгресса «Кли­ническая электрокардиология». Калининград 2012; 22.

24.Прохорова А.О. Практикум по психологии состояний. Речь. СПб 2004: 110-138.

25. Bigger J.T. Identification of patients high risk for sudden cardiac death. Am J Cardiol 1984; 54: 3D-8D.